К чему приводят девицу… Объятия дракона - Анна Рассохина

– А ты не сомневайся, – кивнул нечистик. – Это живая вода – та самая, из древних сказаний. Странно, что ты ее видишь, потому что людям не дано видеть живую воду.

– Но я вижу! – не удержавшись, окунула в воду руки.

Капельки облепили мои ладони, перекатывались через них и, смеясь, стремились дальше.

– Ты была в стране фей, вероятно, это и повлияло на твое восприятие, – заметил лесной Хозяин. – Выпей, не бойся, вреда с одного глотка не будет.

Последовала его совету, набрала в раскрытые ладони родниковую воду. Капельки улыбались, танцевали, и, решившись, я сделала глоток. Такой вкусной водицы я не пила никогда! Студеная, слегка шипучая, немного сладковатая, но в то же время терпкая, с едва уловимым ароматом лесной малины и привкусом талого снега, капля за каплей она проникала в мой организм, наполняя его здоровьем, бодростью и силой. Всю маету и тоску как рукой сняло, а в спине появился сильный зуд, и я поняла, что это заживает шрам, оставленный когтями любимого дракона. Невесело усмехнулась. Вот если бы можно было так же легко вырвать из сердца любовь к Шайну!

Приложила влажные руки к лицу и протерла глаза, прогоняя непрошеные слезы.

– Идем, красна девица, мое семейство уже ждет в трапезной, – сообщил мне леший.

Поблагодарила родник, поднялась с колен и пошла к воротам. Они тут же гостеприимно распахнулись, зато оскалились, зарычали медвежьи головы. Я с испугом покосилась на терем.

– А ну, цыц! Это моя гостья – прошу любить и жаловать! – рявкнул нечистик, глядя на башни, а после мягко обратился ко мне: – Ты не бойся, они, словно ваши сторожевые псы, чужих не жалуют, дом стерегут. Проходи, теперь не обидят.

Я с опаской ступила во внутренний двор. Здесь все заросло травой и первоцветами. У самого тына стояли белоствольные березы и тихонько шелестели на ветру молодыми зелеными листочками, словно перешептывались между собой. По небольшой дорожке из белых гладких речных камушков я прошла к высокому крыльцу. Гостеприимный хозяин широко распахнул передо мной двустворчатые двери.

Прошла в широкую горницу, освещенную множеством восковых свечей, от которых исходил жар и неповторимый аромат меда. «Н-да, – подумалось мне, – магические свечи не пахнут».

– Оценила? – Леший с хитрым прищуром глядел на меня.

– Оценила…

– То-то же! Вы, маги, всякие новомодные штучки придумываете, отказываясь от наследия предков. Вот всякие навьи к вам и лезут. Воск – это один из лучших природных оберегов. Запомни это.

– Спасибо за совет.

– Мих, хватит уже гостью на пороге держать! – послышался возмущенный окрик, и к нам из-за цветастой шторки, украшенной сухими листьями и ракушками, вышла жена Хозяина леса.

Я не удержалась и посмотрела на ее ауру. Удивилась – лесная Хозяйка когда-то давно была человеком, и даже больше – она была магиней.

– Проходите, Нилия, я только-только взвар заварила со свежими листьями малины, земляники и сморры. Вы же знаете, как полезны первые весенние листочки?

– Знаю, – подтвердила я, а хозяйка терема повела меня в трапезную. Там, за длинным столом с начищенным до блеска самоваром, сидело двенадцать ребятишек. Они во все глаза уставились на меня. Я пробежалась взглядом по ватаге детей: всего три девочки, самому старшему не больше десяти лет. Глаза у большинства были либо красными, либо неестественно зелеными, и это значило только одно: трое детей были человеческими.

– Спрашивай, коль есть вопросы, красная девица. – В трапезную вошел Мих.

– А можно? Ой! – вырвалось у меня.

– Можно-можно, – успокоил леший. – Ты не побоялась спасти нашего брата, поэтому и нас не опасайся.

– Как к вам попали эти человеческие дети?

– Ты думаешь, я их украл? – Взгляд нечистика сделался ироничным.

– А… а вы их украли?

Хозяин леса откровенно развеселился, а потом вдруг сделался серьезным и ответил:

– Люди придумывают страшные байки про нас, но на самом деле нет никого страшнее человека. Ни одна звериная мать не бросит свое дитя, только исторгнув его из своей утробы.

– Погодите! – взвыла я. – Вы хотите сказать, что… – Я осеклась, с ужасом уставившись на детей, сидящих за столом.

– Именно. Это брошенки. Этих двух, – он указал на одного мальчика и на светловолосую девочку, – я в нашем лесу нашел в разные годы, а этого, – Мих поглядел на годовалого малыша, – зимой у лиманьского собрата на воспитание взял. У него своих полный терем, а мне этот малец с первого взгляда приглянулся, выйдет из него толк.

Я недоуменно посмотрела на нечистика, и он пояснил:

– Выпестую, выращу, воспитаю – будет хорошим человеком. Захочет – в лесу жить останется, а не захочет – пусть к людям возвращается. Мы никого насильно не удерживаем, но почти все остаются. Вот и моя женушка из таких, оставшихся.

– Я ничего подобного даже представить себе не могла, – по-новому взглянула на Миха.

– Хватит отвлекать девочку разговорами, – уперла руки в бока жена лешего.

Он обратился ко мне:

– Знакомься, красна девица, это моя женушка Морьяна, а остальные наши детки: Морус, Сильван, Керен, Дерон, Яром, Пельгея, Рем, Илип, Норушка, Афей, Дара и самый младший – Охип.

Я только успевала кивать головой и хлопать глазами, пока нечистик представлял мне свое многочисленное семейство. Я представилась сама, и меня усадили за стол, где вручили кружку с ароматным взваром. Оглядела простые яства на столе – ватрушки, пироги, блины и варенье – и поняла, что проголодалась, не стала отказываться от угощения.

Когда насытилась, то призадумалась: ночь на дворе, а детки лешего не спят. Впрочем, это вскоре прояснилось. Оказывается, когда Василь вызвал Миха, то проснулись и малыши, поняв, что происходит что-то необычное. После лес передал им, что глава семейства возвращается в терем с необычной гостьей. Вот ребятня и высыпала из спален, чтобы посмотреть на меня.

Мы разговаривали с Морьяной – в основном о лесе и травах. От жены лешего я узнала много нового о знакомых растениях. Мих сидел молча, попивая взвар из блюдца и бросая на меня странные задумчивые взгляды.

Под конец дети осмелели. Человеческая девочка Дара забралась ко мне на колени и потянула из волос ярко-синюю атласную ленту.

– Дарочка, оставь Нилию в покое, – попыталась приструнить ее Морьяна. – Я тебе из сухой травы ленты сплету и украшу их ракушками.

– Я эту хочу! – Трехлетняя малышка умильно смотрела на меня большими серыми глазами.

К нам подошли еще две дочери лешего, Пельгея и Норушка.

– А нам подарки? – посмотрели они на меня.

Я вопросительно взглянула на Хозяина леса. Он в ответ неопределенно пожал плечами, предоставляя мне самой решить этот вопрос.

Призадумалась и в очередной раз пожалела, что при мне нет моей котомки. Даре я без слов отдала ленту, а вот что подарить остальным? На голове оставались только заколки из белого серебра, но я знала, что для нечистиков оно не безвредно, могло и обжечь их при соприкосновении. И тут мой взор упал на рукава платья. На манжетах красовались мелкие круглые пуговки из лазурита с золотистым узором в виде цветка.

– У вас найдутся ножницы? – спросила я.

Мих приподнял бровь, а Морьяна подала тонкий острый нож и объяснила:

– Ножниц мы не держим, так как муж ругается, говорит, что это все новомодные безделушки.

– Тогда помогите мне срезать пуговицы. – Я протянула одну руку.

Женщина очень осторожно срезала три пуговицы сначала с одного рукава, а затем с другого. Я ссыпала срезанные пуговки в протянутые девчоночьи ладошки.

– Надеюсь, они вам понравятся, – улыбнулась малышкам.

– Ух ты! – восхитилась Норушка.

– Аха, понравятся, – ответила Пельгея.

И тут послышался вопль Моруса:

– Айда на рассвет смотреть! Время пришло!

Девчонки поклонилась мне и вслед за старшими братьями бросились к окнам. Двух годовалых малышей взяла на руки Морьяна, я же растерянно смотрела на Миха.

– Ты видела настоящий рассвет? – загадочно глядя на меня, спросил он.

– Настоящий? – озадачилась я.

– Не видела, значит, так подойди. Не тушуйся!

Я медленно поднялась и подошла к двум высоким окнам, выходящим на восток. Морьяна подвинулась, уступая место. Я приникла к самому стеклу и ахнула. Чудо! Волшебство! Невероятная красота! Ярко-розовой полосой над лесом полыхнуло небо, постепенно оно разгоралось все сильнее и сильнее. Кажется, все кругом замерло – ни птица не пролетит над лесом, ни ветер не пробежит над деревьями, облака не сдвинутся в вышине. Лишь сильнее краснеет, разгорается, полыхает небо на востоке. Светлее и светлее становится горизонт, все выше и выше поднимается яркая алая полоса на небосводе, и вот из-за леса выкатывается большое, яркое, огненное солнце! У меня захватило дух. Я никогда ничего подобного не видела, да и вряд ли еще увижу.

Где-то на улице запели, закричали петушки, приветствуя рассвет.

– Пора нам с тобой, красная девица, – сказал леший.